Лесков Николай. «Полунощники» (Пейзаж и жанр).

Сюжет повести своеобразный.

Весь он построен на том, что один человек, в своём номере, невольно, ночью, собираясь поспать, подслушивает то, о чём говорят его соседи (соседки), женщины.

Этим начинается повесть, а далее описывается то, что услышал главный герой.

А люди, на этом «постоялом дворе», собрались на «ажидацию», для того чтобы получить первое благословение от чудотворца-батюшки, прообразом которого послужил Иоанн Кронштадский (к которому Лесков, кстати, относился, мягко говоря, критически).

И вот, в ту ночь, то, что услышал этот человек, т.е. разговор двух мещанок, и лёг в основу этого крепкого сатирического произведения.

Об этом произведении критики писали, что оно воспроизводит кронштадский быт в то время, когда был популярен протоиерей Иоанн Кронштадский.

Лесков, как «превосходный знаток темных сторон быта», не церемонился в описании нравов русского общества конца 19 века.

И больше всего Лесков всегда критиковал именно религиозную сторону тогдашней жизни, когда люди, едва получившие начальное религиозное образование, вдруг берутся рассуждать о религии, считая себя «супербогословами». А взгляды их на поверку, оказываются, примитивны и сугубокорыстны. И молитвы им, нужны только для выпрашивания себе (любимому) лучшего материального состояния.

Ну, а о чём же ещё просить Бога и для чего же ещё брать благословение?

Сегодня многие думают и мнят себе то, что тогда, до революции "Русь была святее и величавее".

Да нет, оказывается.

Читайте классиков, господа.

Религиозная жизнь уже тогда была выхолощенной, где форма была важнее содержания.

Горько и забавно Лесков описывает то, как мать девчонки (Клавдии), которая пожелала жить по евангелию, запретила ей выходить замуж за протестанта.

И далее, эта «очумелорелигиозная» мамаша «для ради того», чтобы получить «первое благословение» от чудотворца, прёт на конном экипаже сквозь толпу, и чуть было не задавила старушку, которая «чапала» на свою беду в это время через дорогу.

И какой высокий статус религиозности "зашкаливал" у тех людей, что топча и толкая друг друга, ломились за этим благословением.

Кульминация романа, это сцена со священником, который получил богатое подаяние от матери и «хронически» привыкший к тому, чтобы его раболепно почитали (Лесков очень болезненно и остро не переваривал подобное в современном ему мире), наталкивается на противление девушки, которая говорит, в общем-то, правильные вещи и не желает поддаваться на уговоры найти себе именно православного мужа.

Поп обижается и уезжает в очередном экипаже от этих богатых господ к другим, очередным богатеньким господам, за очередным же подаянием (Лесков ярко высвечивает «грех сребролюбия», которая заражает всякого, независимо от их чина и звания).

Человеческая страстишка - жить сладко и хорошо, была, есть и будет всегда, И НИЧЕГО С ЭТИМ нЕ ПОДЕЛАЕШЬ, и Лесков показывает в этой повести то, как религией прикрываются (!), для достижения своих меркантильных целей (как это не прискорбно сознавать).

Но, есть в романе персонаж (пожалуй, единственный), который вызывает искреннюю симпатию, это Клавдия, которая лепит глиняные изделия для продажи и желает посвятить свою жизнь «служению людям». В ней нет фальши, она хочет верить и искренно верит в христианские добродетели.

Такие люди были тогда, были и ранее, есть и сейчас, и священники тоже есть, именно «такого достоинства».

Есть же такое изречение, что «не всякий кто в миру - погибнет, и не всякий кто в монастыре – спасётся».

Лесков, этой повестью, нам говорит то, что чтобы быть хорошим человеком, не обязательно при этом быть религиозным.

«Главное быть, а не казаться».

Особенно хотелось бы остановиться на «сленге», которым излагала своё повествование та болтливая мещанка, через которую мы и постигали события этой повести.

Как она занятно коверкала иностранные слова; «милиатюрная» или «трубедур».

Критик А. Волынский дал высокую и положительную оценку повести Лескова, но нашел необходимым указать на «чрезмерную деланность языка» «Полунощников». О «чрезмерном обилии придуманных и исковерканных слов, местами нанизанных в одну фразу» .

Лесков на это ответил так: «Меня упрекают за этот «манерный» язык, особенно в «Полунощниках». Да разве у нас мало манерных людей? Вся quasi-ученая литература пишет свои ученые статьи этим варварским языком... Что же удивительного, что на нем разговаривает у меня какая-то мещанка в «Полунощниках»? У нее, по крайней мере, язык веселей, смешней».

Вот так то вот!

«Сам Лесков считал индивидуализацию языка действующих лиц обязательным условием художественного творчества и убежденно доказывал, что речь того или иного человека является одним из существенных признаков его положения, степени развития его ума, выражением особенностей его характера».


А так, если честно.

Это произведение мной читалось тяжело, местами даже скучно.

Нет, всё что происходит в романе не однообразно, а местами даже и занятно, просто это произведение явно на любителя.

Ставлю – 5 (и ни как иначе).