«Инь и Ян» — это театральный эксперимент. Один и тот же сюжет изложен в двух версиях, внешне похожих одна на другую, но принадлежащих двум совершенно разным мирам. По форме это детектив, расследование ведет великий сыщик Эраст Фандорин, которому помогает его верный слуга Маса. Пьеса была написана специально для режиссера Алексея Бородина (Российский академический молодежный театр).

Японщина (благо с ней писатель знаком не понаслышке) сквозит в пьесе чуть ли не из каждой щели. Но она тут не более чем ширма, за которой — пусто. Вот хотя бы заглавие «Инь и Ян». Думаете, сказ пойдет о столкновении двух главных стихий, мужского и женского начал? Дудки! Это просто имена двух главных героев, Яна Борецкого и его кузины Инги, известной под детским прозвищем Инь. Находка у Акунина (впрочем, позаимствованная у собрата по перу Милорада Павича) все же есть. Это изложение сюжета пьесы в «мужском» — белом и «женском» — черном вариантах и с разным исходом событий. Каждая версия размещена в книге под своей обложкой. С одной ее стороны герои нарисованы на светлом фоне, с другой — на темном. Книгу следует читать с двух сторон. Действующие лица совпадают, убийцы — разные. По форме это, конечно, детектив, где во главе стола — бравый сыскарь Эраст Фандорин. Все детективные пружины в книге запускает древний китайский веер, оставленный в наследство Яну Борецкому, медику-недоучке, который ставит опыты на кроликах и мечтает изобресть вакцину от столбняка. Веер не простой, с заковыкой, по легенде даже волшебный: повернешь его к себе белой стороной — будет тебе счастье, а всему человечеству — наоборот, повернешь черной — и тебе не сдобровать, зато человечеству полегчает. Вот вокруг веера и бегает толпа героев, которые по очереди роняют в грязь свои репутации. За один только вечер, в одном только доме случается несколько трупов (два из них — кроличьи), пара обмороков и тройка мордобоев. Всю это кутерьму непотопляемый Фандорин и разматывает виток за витком, выдергивая то одного, то другого персонажа в круг подозреваемых. Все оказываются не без греха. Но, как водится в хороших детективах, окончательным злодеем оказывается личность, подававшая в ходе чтения наименьшие шансы.